Сумка с миллионами - Страница 44

– Это должна была быть моя ферма, – тихо произнес он, – отец обещал завещать ее мне.

Я кивнул. Мне до сих пор было стыдно за свои слова. Отец действительно хотел, чтобы кто-нибудь из нас стал фермером, а другой – адвокатом. Я всегда лучше учился в школе, и поэтому именно меня отправили в университет. А в итоге получилось, что мы оба не оправдали ожиданий отца, мы не смогли осуществить ни одной его мечты.

– Я прошу у тебя помощи, – сказал Джекоб, – я никогда ни о чем не просил тебя. А сейчас прошу. Помоги мне вернуть ферму.

Я промолчал, потому что не хотел, чтобы после того, как мы разделили бы деньги, Джекоб оставался здесь. Я понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но я не знал, как сказать об этом брату.

– Я не прошу денег, – снова заговорил Джекоб. – Я просто прошу, чтобы ты сказал всем, что Сара получила наследство и вы решили выкупить ферму.

– Джекоб, но ты даже не знаешь, продаст ли тебе Мюллер ферму.

– Если я предложу ему достаточно денег – продаст.

– А почему бы тебе не купить другую ферму? Не здесь? Где-нибудь, где нас никто не знает.

Джекоб покачал головой:

– Нет, я хочу эту ферму. Я хочу жить здесь, где мы родились и выросли.

– А что будет, если я откажусь помочь тебе?

Джекоб немного подумал, пожал плечами и ответил:

– Не знаю. Наверное, тогда мне придется придумать другую историю.

– Джекоб, разве ты не понимаешь, что это опасно? Мы все рискуем. Мы все должны уехать отсюда.

– Я не могу уехать. Мне некуда ехать.

– Для тебя открыт весь мир. Ты можешь жить там, где захочешь.

– Я хочу жить здесь, – сказал Джекоб и топнул ногой, – вот прямо здесь. Дома.

Примерно минуту мы оба молчали. Снова подул ветерок. Мы посмотрели на мельницу, но в этот раз лопасти не пошевелились. Я старался собраться с мыслями, подобрать подходящие слова, чтобы отказать Джекобу, чтобы убедить его, что эта затея не принесет ничего хорошего… И как раз в этот момент, к моему счастью, Джекоб заговорил сам.

– Я не настаиваю на том, чтобы ты прямо сейчас принял это решение, – сказал он. – Я просто прошу тебя подумать над моей просьбой.

– Хорошо, – сказал я с некоторым облегчением. – Я подумаю.

Только когда мы уже подъехали к моему дому, и я уже собирался выйти из машины, как вдруг понял, почему Джекоб так оделся, подстригся и привел себя в порядок. Он сделал это для того, чтобы произвести на меня впечатление, чтобы показать мне, что он способен на что-то и что ему можно доверять, что, если дать ему возможность, он может быть сознательным, взрослым человеком, таким же, как я сам. И стоило мне представить брата, надевающим неудобные брюки, ремень, чистые носки, куртку, стоило мне представить, как он стоит перед зеркалом, оценивая результат своих стараний и пытаясь предугадать мою реакцию на это преображение, мне вдруг стало безумно жалко и его, и себя, за наши отношения. И в этот момент мне захотелось помочь ему вернуть ферму.

Однако я знал, что из этого ничего бы не вышло, даже если я бы и помог брату. А вечером я посоветовался с Сарой, и она поддержала меня.

– Хэнк, он должен уехать, – сказала она. – Ему ни в коем случае нельзя оставаться.

Мы с женой сидели у камина в гостиной. Сара вязала. Во время разговора она быстро перебирала спицами, которые тихо постукивали, касаясь друг друга, как будто переводили наши слова на язык Морзе.

– Ты должен заставить его понять это, – сказала Сара.

– Знаю, – ответил я. – Я просто не смог этого сделать, когда мы были там. Поговорю с ним в понедельник.

Сара покачала головой:

– Не говори ему, пока не будет острой необходимости.

– В смысле?

– Чем больше пройдет времени, тем спокойнее он отнесется к отказу. Это уже будет не так актуально для него.

Я понял, почему Сара так говорила. Она опять боялась, что, если я скажу Джекобу что-нибудь резкое или как-то разочарую его, он сблизится с Луи. Сначала я хотел возразить жене и сказать, что у нас нет никаких оснований не доверять Джекобу, потому что он – мой брат и он не предаст меня. Но, немного подумав, я пришел к выводу, что не стоит пытаться убедить в этом Сару, потому что, во-первых, в этом нет никакого смысла, а во-вторых, у меня действительно не было никаких реальных доказательств его верности и преданности.

Стук спиц прекратился. Я чувствовал, что Сара смотрит на меня.

– Хэнк, ему нельзя оставаться, – повторила она. – Для нас это будет все равно, что оставить после себя улики.

– Я знаю. Я просто очень хотел бы ему помочь.

– Тогда заставь его пообещать, что он уедет. Только так ты можешь ему помочь.

– Но ему некуда ехать, Сара. У него ничего и никого нет.

– У него будет миллион долларов. Он сможет поехать, куда захочет.

– Да… куда захочет… кроме как на нашу ферму.

– Да, правильно. Только не на ферму.

Сара снова застучала спицами.

– Я всегда плохо относился к Джекобу, как будто свысока, – сказал я, – даже когда мы были маленькими. Как будто он был чем-то хуже меня.

– Но он действительно за эти годы не сделал и доли того, что сделал ты.

Я не обратил на этот комментарий никакого внимания. Сара не поняла, о чем я говорил.

– С тех пор, как мы пошли в школу и над ним стали смеяться из-за его веса. Я даже стеснялся того, что Джекоб – мой брат. Именно тогда я начал смотреть на него свысока. И он прекрасно это понимал. Он не мог не чувствовать этого.

Спицы все стучали, стучали, стучали…

– Это вполне естественно, – заметила Сара. – Вы же были детьми.

Я покачал головой: