Сумка с миллионами - Страница 3

Наедине с Джекобом я всегда чувствовал себя как-то неловко, а когда с нами был еще и Луи, то это ощущение усугублялись еще и тем, что я явно лишний в этой компании. У них имелся свой, особенный способ общения, порой они выражались так, что я даже не понимал сути разговора. У этой парочки был свой зашифрованный язык, свой юмор. Например, Луи мог сказать «ананас», делая особое ударение на последнем слоге, или Джекоб вдруг посреди беседы мог замычать, как корова, и оба моментально начинали безудержно смеяться. Честно говоря, мне все время казалось, что они подсмеиваются надо мной и именно я являюсь предметом их постоянных насмешек.

Вскоре мы проехали мимо замерзшего пруда. Здесь веселилась шумная детвора, одетая в яркие разноцветные куртки, некоторые катались на коньках.

Вдалеке, на самом горизонте, показались темные силуэты амбаров. Меня всегда удивляло то, что все эти фермы, мимо которых мы сейчас проезжали, находились всего в нескольких километрах от моего дома.

Мы двигались на юг по окружной автостраде, которая вела вокруг Ашенвилла, до перекрестка с Берн-роуд, проехали пару километров и свернули налево, на Андерс Парк-роуд. Через несколько минут оказались на низком цементном мосту, переброшенном через залив Андерс. Медленно падающий снег налипал на перила, реи и ограждения моста и превращал его из обычного серого невзрачного сооружения в нечто сказочное, волшебное и рождественское.

Прямо за заливом начинался природный заповедник Андерс – довольно густой лес, а точнее парк, протянувшийся вдоль дороги примерно мили на три. В центре парка находился пруд, в котором даже водилась рыба. Пруд был окружен небольшим ухоженным лугом. Этот парк – излюбленное место отдыха жителей окрестностей, и не только. Летом сюда съезжаются любители природы даже из Толедо, устраивают пикники, играют в веселые активные игры, бросают летающие тарелки и пускают воздушных змеев.

Изначально территория заповедника была частной собственностью некоего Бернарда С. Андерса, автомобильного магната из Детройта. Эту землю он приобрел в 1920-х годах и построил на ней огромный летний особняк, остатки фундамента которого еще сохранились. После смерти Андерса, что случилось во время кризиса в стране, имение перешло по наследству его жене. Она переехала в него через год после кончины супруга и прожила в поместье сорок лет; после ее смерти дом постепенно пришел в упадок, и теперь от него остались одни развалины. У нее и Бернарда не было детей, поэтому женщина решила завещать имение местным властям при условии, что оно будет охраняться и на его месте будет создан природный заповедник, названный в честь ее покойного супруга. Несмотря на то, что это место не подходило для парка, ведь в ближайшей округе было всего несколько ферм и всю территорию в основном окружали поля, местные власти решили принять предложение вдовы, посчитав, что это будет выгодно для бюджета округа. Итак, дом разрушили, вокруг пруда смонтировали специальные столики для пикников, в парке проложили пешеходные дорожки, таким образом появился новый природный заповедник, который назвали в честь покойного хозяина поместья – Андерс.

После моста мы проехали еще около мили. Совершенно неожиданно прямо перед машиной дорогу перебежала лиса.

Все произошло очень быстро. Я только успел заметить яркое рыжее пятно слева от нас на поле, быстро приближавшееся к дороге. Это была крупная ярко-рыжая лиса, которая в зубах держала мертвого цыпленка. Джекоб резко нажал на тормоз, фургон начало заносить. Потом раздался громкий хлопок, что могло свидетельствовать о том, что разбились передние фары, и фургон остановился, заехав в огромный сугроб. Мы почувствовали довольно сильный толчок и едва удержались на местах, а вот собаку Джекоба по инерции выбросило через окно, в котором вместо стекла была пластмассовая пластина. Бедняга беспомощно перебирала лапами, пытаясь остановиться, и не понимая, что происходит. Пролетая через салон, пес когтями задел меня за шею. Оказавшись на свободе и почувствовав запах дикого зверя, Мери Бет бросился за лисой в лес.

– Черт, – произнес Джекоб, немного придя в себя. – Черт возьми!

Луи усмехнулся и открыл дверь. Мы выбрались из машины и вышли на дорогу. Некоторое время мы молча смотрели на фургон, оценивая последствия происшедшего. Разбитые фары были, пожалуй, единственным ущербом от аварии.

После пары минут молчания Джекоб позвал пса:

– Мери Бет! – крикнул он и громко свистнул.

Увидев нас вместе, никто не догадался бы, что мы братья. Джекоб больше пошел в отца, а я – в мать, словом, мы были очень разными, и найти сходство между нами было крайне сложно. У меня темно-каштановые волосы, карие глаза, я среднего роста и телосложения. Джекоб – светловолосый, выше меня на пару дюймов, у него голубые глаза. Кроме того, он еще и довольно полный мужчина, я бы даже сказал, не столько полный, сколько большой от природы. Иногда брат напоминает мне некоторую карикатуру на ожирение. У него крупные руки и ноги, большие зубы, он носит очки с толстыми линзами, и еще у него очень бледная кожа.

Через пару секунд мы услышали лай, который, казалось, постепенно удалялся.

– Мери Бет! – крикнул Джекоб.

Лес здесь был особенно густой. Клены, дубы, каштаны стояли очень плотно друг к другу, кроме того, был виден еще и небольшой подлесок. Я увидел следы лисицы, они петляли, огибая деревья и кусты, и вели куда-то вглубь чащи. Следы собаки, которые шли параллельно следам лисы, были немного крупнее, отпечатывались на снегу четче и напоминали по форме следы от хоккейной шайбы. На фоне абсолютно гладкого и ровного снега, следы животных были очень хорошо видны.